Беседа с Абдуллой Ниршей

Краткая биографическая справка

Нирша Абдуллах (Владимир) Михайлович — профессиональный переводчик исламской литературы, кандидат философских наук.
Родился 5 февраля 1952 года в Ереване. В 1976 году с отличием окончил арабское отделение восточного факультета Ташкентского государственного университета. По окончании Университета был направлен в Ливию, где проработал в качестве военного переводчика пять лет. После работы в Ливии — научный сотрудник Ташкентского института востоковедения им. Бируни. В 1989 году защитил кандидатскую диссертацию по истории философии на тему «Мировоззрение Абу Хафса Шихабуддина ас-Сухраварди». В это же время начинает публиковать первые переводы хадисов на русский язык в литературно-художественном журнале «Звезда Востока» (Ташкент). В 1993 году переехал в Москву. 6 сентября 1993 года принял ислам. Впервые перевёл на русский язык хадисы из «Сахиха» аль-Бухари («Звезда Востока», 1992; «Наука и религия» 1994-95 гг.) и сборника «Сады праведных» ан-Навави («Наука и религия» 1997-99 гг.). С 1997- 2002 главный переводчик в благотворительном фонде «Ибрахим». Затем работал в представительстве министерства по делам ислама Саудовской Аравии в Москве. С 2001 года переводчик ИД «Умма». Автор многочисленных переводов исламской литературы на русский язык, в том числе: «Краткое изложение Сахиха аль-Бухари», полный «Сахих» Муслима, «Мухтасар Сахих Муслим», «Сады праведных» ан-Навави, «Сорок хадисов» ан-Навави, «Рассказы о пророках» Ибн Касира, «Личность мусульманина» аль-Хашими, «Крепость мусульманина» аль-Кахтани и многие др.

— Уважаемый Абдуллах, позвольте начать нашу беседу с вопроса наших дорогих читателей. Мансур спрашивает: «Что Всевышний Аллах сделал причиной принятия вами религии Истины?» Схожий вопрос задаёт Саад: «Есть ли какой-либо аят или хадис, который произвёл революцию в вашем сознании и послужил причиной прихода в Ислам?»
— Нет, про революцию в сознании я не стал бы говорить. Здесь будет правильнее говорить об эволюции.

Все предопределено Аллахом, и каждому человеку что-то написано на роду. Я рано научился читать и очень сильно увлёкся сказками народов Востока. Это были мои первые книги. Они мне запали в душу, и я всё больше и больше читал. Когда мне исполнилось лет тринадцать, я прочитал Коран в переводе Крачковского. Кроме того, я читал книги по истории арабского Халифата, и поэтому имел кое-какие представления об этом. Таким образом, мир Востока меня притягивал с детства.

В школе я в основном интересовался физикой и математикой, участвовал в разных олимпиадах. Учил английский, но, как говорится, звёзд с неба не хватал. Получив среднее образование, в 1969 году поступал в МФТИ, но не прошёл. В 1970 году сдавал экзамены в МИФИ – не хватило одного балла. Затем я поехал поступать на физмат Ленинградского госуниверситета. Сдавал экзамены и жил в общежитии в Петергофе, где случайно встретился с будущим президентом независимого Азербайджана Абульфазом Эльчибеем. Он привёз на экскурсию группу своих студентов. Во время вечерней прогулки около общежития в Старом Петергофе я с ним познакомился, и у нас завязалась довольно продолжительная беседа. Ему понравилось то, что я не только проявляю интерес к Востоку и исламу, но и кое-что знаю по этим вопросам, и он предложил мне приехать в Баку, чтобы поступить в Университет для изучения арабского языка, пообещав свою помощь. Однако выяснилось, что обучение там проводилось только на азербайджанском языке, и я отказался, а сейчас немного жалею. Думаю, что если уж я смог осилить арабский язык, то удалось бы выучить и азербайджанский, ведь ещё один язык никогда не помешает. В результате я принял решение переждать год и попробовать поступить на восточный факультет. В том же году я поступил на физмат Педагогического института в Кишиневе и проучился там первый семестр. Несмотря на мою любовь к математике, никакого интереса учёба у меня не вызывала. В начале 1971 года я бросил учёбу в Кишиневе и устроился на работу, чтобы заработать немного денег на дорогу, поскольку жили мы тогда бедно. Работа позволила мне нанять хорошего репетитора по английскому. Короче говоря, летом я поехал в Узбекистан и поступил на арабское отделение Восточного факультета Ташкентского Университета.

— Почему вы выбрали для изучения именно арабский язык, а не персидский или турецкий?
— Потому что я хотел изучать ислам. Мне это было очень интересно, а для глубокого изучения ислама без знания арабского языка не обойтись.

— Насколько сильна была советская востоковедческая школа?
— Было много выдающихся учёных, но если говорить об изучении ислама, как и любой другой религии, положение, по понятным причинам, было, мягко говоря, неудовлетворительным. Достаточно сказать, что в некоторых трудах пророки авраамических религий, в том числе Мухаммад и Иса, мир им обоим, объявлялись мифическими фигурами. Что же касается языковой подготовки во время моей учёбы, то я бы поставил большой плюс азербайджанцам, бакинской школе арабистики. Неплохих переводчиков готовили в Ташкенте. Особняком стоял восточный факультет Ленинградского госуниверситета, где была сильная профессура и можно было получить очень серьёзную теоретическую подготовку, чего не хватало в Ташкенте.

— Какую роль в плане изучения арабского языка сыграла ваша работа в Ливии?
— После окончания ВУЗа меня призвали в армию в качестве военного переводчика, а через некоторое время послали в длительную командировку в Ливию. Там мне приходилось работать с техническими текстами и после возвращения в СССР мне эти знания не пригодились. Вернувшись, я поступил на работу в Ташкентский институт востоковедения, писал диссертацию и занимался изучением хадисов, то есть занимался совсем другими вещами.

— Испытали ли вы языковой шок? Одно дело изучать классический арабский язык в ВУЗе, а другое дело — вживую общаться с носителями языка.
— Особого шока я не испытал. Конечно, попади я сразу в воинскую часть, где пришлось бы работать с носителями диалекта, которые, к тому же, не могли отличить синус от косинуса, было бы очень и очень не просто, поскольку во время учёбы в университете контактов с арабами у меня не было. Мы занимались языком по учебникам, много работали со словарями, но языковой практики не имели. Все арабы говорят, что их диалект ближе всего к литературному арабскому языку, но на самом деле каждый диалект отличается от него в очень большой мере, и период адаптации, конечно, необходим. К счастью, до начала моей командировки, я 6 месяцев служил в учебном Центре по подготовке иностранных военных специалистов. Там действительно пришлось очень тяжело, особенно первые полтора месяца: военная терминология, новая обстановка, неизвестная доселе среда. В Ливии было уже легче, хотя пришлось иметь дело с другим диалектом арабского языка. Но всё равно первые два года в качестве военного переводчика было нелегко. Приходилось очень много переводить, иногда по 10 часов в сутки. Моя супруга мне даже как-то сказала: «Знаешь, а ты уже по-русски стал говорить с акцентом».

— Что подвигло вас заняться переводами хадисов в конце восьмидесятых годов прошлого века?
— Дело было так: в 1989 году, когда я ещё не был мусульманином, мне в голову пришла мысль, что отсутствие переводов хадисов на русский язык есть нечто ненормальное, и я решил заняться этим, но уже скоро понял, что для перевода таких текстов необходима специальная подготовка. Решалась эта проблема путём самообразования с помощью всех, кто мог мне что-то подсказать, помочь, объяснить. Я их сильно «мучил» своими вопросами на протяжении нескольких лет. Расскажу вам один интересный случай, который ярко характеризует то непростое время. В 1990 году, переведя несколько десятков страниц и готовясь к их публикации в журнале «Звезда Востока», я пришёл к тогдашнему муфтию Узбекистана Мухаммад-Садыку Мухаммад-Юсуфу. Во время встречи я сказал ему, что у меня есть желание переводить хадисы и попросил его написать письмо, в котором он отразил бы свою точку зрения по этому вопросу. Он написал, что перевод хадисов — полезное дело и пожелал успехов, и это письмо до сих пор хранится у меня. С одной стороны, в то время интерес к религии, мягко говоря, не поощрялся, а с другой, речь шла о переводе части «Сахиха» аль-Бухари, памятника, имеющего мировое значение. Это письмо послужило чем-то вроде рекомендации и мне, и журналу, редактор которого не хотел никаких проблем с властями.

— В этой связи наш читатель Умар Магомедов спрашивает: «Какую книгу должен пройти тот, кто изучает арабский язык, чтобы понимать хадисы пророка, мир ему и благословение Аллаха? Возможно ли самому изучить такую книгу без учителя?»
— Думаю, что без учителя это вряд ли получится, а если и получится, то уйдёт слишком много времени. Убеждён, что учитель должен быть, даже если искатель знания обладает большими способностями и трудолюбием. Что касается выбора книги, то одной тут не обойдёшься.

— Иными словами, нужно ехать в арабскую страну и учиться у шейха?
— Необязательно ехать в арабскую страну. Если учитель найдётся там, где человек живёт, это тоже даст результат. Есть ведь люди, которые являются компетентными в области арабского языка и религии, но не живут в арабской стране. Главное здесь состоит в том, что на пути самостоятельно изучения религии очень легко заблудиться. Поясню вам на собственном опыте. Иногда встречаешься с каким-то непонятным моментом. Смотришь комментарии к хадису, а в них приводится двадцать разных мнений учёных. Вот здесь человеку трудно, а, может быть, и невозможно, разобраться в вопросе без помощи учителя, обладающего шариатскими знаниями.

— Абу Имран спрашивает: «Что вы посоветуете тем, кто хочет заняться переводом  арабских религиозных текстов, книг, статей, брошюр на русский язык? Или всё же не стоит этим заниматься, а просто нужно читать арабскую религиозную литературу и передать её смысл людям, а иногда, может, и от себя какие-то статьи писать?»
— Трудно давать советы по таким вопросам. Если человек достаточно хорошо знает оба языка и хочет переводить, например, с арабского на русский, то, как говорится, Бог в помощь. К сожалению, это не у всех получается. Я могу судить по отдельным книгам и отрывкам из переводов текстов, которые размещены в интернете и которые я сам переводил, но в другом изложении. Я вижу, что зачастую (но не всегда) человек в принципе понимает то, что переводит, но из-за плохого владения русским языком получается либо курьёз, либо искажение смысла. Поэтому недостаточно просто хорошо знать арабский язык. Необходимо знать и чувствовать русский язык, что чрезвычайно важно. Решение заняться переводом хадисов было с моей стороны довольно дерзким шагом, так как в то время я не осознавал всю сложность задачи. Сейчас, через 25 лет, я понимаю это очень хорошо. Если человек прекрасно знает оба языка, то да поможет ему Аллах. Если же он знает язык, но не может грамотно изложить мысль в письменной форме, то, возможно, полезнее было бы доносить до людей шариатское знание устно.

— Может ли человек стать хорошим письменным переводчиком исламской литературы, не имея особых способностей к этому? Или же это дар от Аллаха, который невозможно приобрести?
— Не имея способностей, хороших результатов нельзя добиться ни в чём, но и одних способностей тоже недостаточно. Например, я уже более 20 лет ежедневно работаю минимум по 12 часов. Ничего не хочу сказать, но ведь на это тоже не каждый способен. Здесь речь идёт уже о воле и желании, что помогает преодолевать препятствия.

— А можете ли вы перечислить качества, необходимые переводчику исламской литературы? Ведь многие хотят этим заниматься, задают соответствующие вопросы, спрашивают совета.
— Некоторые мы уже упомянули. Первое — это хорошее знание языка. Второе — терпение и усидчивость. Третье — честный подход к делу. То есть, если тебе что-то неясно, нужно спрашивать, искать ответ. О себе могу сказать следующее: сейчас настало такое время, когда ряд книг, переводившихся 10-15 лет назад, необходимо переработать. Часть этой работы уже сделана. Это не значит, что прежде я подходил к переводческой деятельности нечестно. Нет, просто с течением времени сил становится меньше, а знаний и опыта – больше. Соответственно изменяется и подход к работе.

— Я тоже заметил, что студенты, обучающиеся в арабских странах и занимающиеся переводом исламской литературы, иногда не совсем грамотно излагают мысль на русском языке. В этой связи можно ли посоветовать им побольше читать произведения русских классиков для улучшения качества языка?
— Разумеется, чтение русской классической литературы является огромным подспорьем для переводчиков исламских книг. Во время хаджжа в 1998 году я случайно встретился с мусульманским учёным Мухаммадом Кутбом, ныне покойным (рахима-ху Ллах), и у нас состоялась непродолжительная беседа. Из этого разговора мне запомнилась одна важная деталь. Он сказал мне: «Арабский язык — это очень концентрированный язык». Это в полной мере относится и к хадисам, ведь пророк, мир ему и благословение Аллаха, сказал: «…мне была дарована [возможность обращаться к людям с] немногочисленными словами, вмещающими в себя много смысла».

— Продолжим лингвистическую тему. Наш читатель Мухаммад Халид спрашивает о методике обучения арабскому языку. Как он справедливо отмечает, наиболее распространены две методики. Разделим их условно на востоковедческую и арабскую. Первая состоит в изучении арабского языка по классическим учебникам Халидова, Шарбатова, Шагаля и других востоковедов, а вторая по арабским учебникам без перевода на русский язык: например, «Аль-арабийа байна йадайк» и т. д. Как вы думаете, какая методика лучше и эффективней?
— Арабская методика мне не знакома, поскольку я учился по учебникам, написанным советскими арабистами, в частности, — по учебнику Халидова. Я считаю, что это очень хорошее учебное пособие. После окончания ВУЗа я подробно ознакомился с «Краткой грамматикой арабского языка» Юшманова. Учебник Шарбатова мне не нравится. Но главное не в том, какой учебник мне нравится, а какой — нет. Я ничего не могу сказать про арабскую методику. Может быть, она лучше, не знаю.

— Мухаммад Халид также задаёт вопрос о том, в каких областях исламских наук пока недостаточно переводной литературы на русском языке?
— Я считаю, что не хватает большого и фундаментального толкования Корана (тафсир). Что касается шести сборников хадисов («Сахихи» аль-Бухари и Муслима, а также «Сунан» Абу Дауда, ат-Тирмизи, ан-Насаи и Ибн Маджи), то хотя бы на ¾ они должны быть переведены. Желательно, конечно, полностью перевести это шестикнижие с соответствующими примечаниями и комментариями. Что касается фикха, то я переводил книгу «Ханафитский фикх в новом обличье» Абд аль-Хамида Махмуда Тахмаза, но, наверное, неплохо было бы перевести какой-то авторитетный труд по шафиитскому мазхабу.

— Сейчас часто задают вопрос: зачем нужно переводить хадисы без комментария конкретного учёного?
— Мне такая постановка вопроса непонятна. Задам встречный вопрос: а почему мы должны опираться на комментарий только одного учёного? На мой взгляд переводчик должен стремиться раскрыть смысл текста хадиса. Приведу конкретный пример. Лучшим комментарием к «Сахиху аль-Бухари» считается «Фатх аль-Бари» Ибн Хаджара, и с этим трудно не согласиться. Но надо учитывать тот факт, что этот комментарий был составлен не для обычного читателя, а для специалистов. Ибн Хаджар, например, жил на рубеже XIV-XV веков, и нам трудно предположить, чтобы его современник, обычный торговец с базара, например, читал такие вещи. Несмотря на огромный объем его комментария, какие-то вещи в нем не освещены, как и в комментарии имама ан-Навави к «Сахиху» Муслима. Я объясняю это тем, что некоторые моменты были очевидны для учёных того времени, и говорить о них не имело смысла. А в наше время появилось много интересных и полезных комментариев, написанных современными учёными. Например, во время работы над полным переводом «Сахиха» Муслима я открыл для себя таких комментаторов, как Урами, Итйуби, Муса Шахин Лашин и некоторых других. Они поясняют некоторые важные и интересные вопросы, которых не касаются Ибн Хаджар или ан-Навави. За основу нужно брать Ибн Хаджара, но если в работе будут использовать комментарии других учёных, это принесёт только пользу.

— Люди часто задают следующий вопрос: как переводчик, не имеющий специального религиозного образования, может переводить такие тексты?
— Жизнь сложилась так, что получить специальное образование образование я не мог, но самообразование – тоже образование. Приступив к переводу хадисов, я консультировался не с востоковедами, а с выпускниками исламских ВУЗов: аль-Азхара, Мединского Университета и других. С первых дней я поддерживал тесный контакт с людьми, имевшими теологическое образование. Например, в 80-е гг. в Ташкентском институте востоковедения работал учёный-арабист, доктор филологических наук, бывший председатель Духовного управления мусульман Средней Азии и Казахстана, муфтий Шамсиддин Бабаханов, сын известного узбекского богослова Зияуддина Бабаханова. Он был одним из моих первых консультантов. Затем, работая в фонде «Ибрахим», я тесно общался с выпускниками авторитетных исламских ВУЗов Мекки, Медины и Каира. Сейчас все мои переводы проходят проверку у нашего замечательного канонического редактора Магомеда Евлоева, который уже много лет живёт и учится в Египте у авторитетных шейхов. Мы находимся с ним в постоянном контакте, плодотворно сотрудничаем, и поэтому за правильность переводов читатели могут быть спокойны.

— Наш читатель, которого зовут Замирбек, спрашивает: «Читал в интернете, что Абдуллах Нирша перевёл «Сахихи» имамов Муслима и аль-Бухари (новые переводы с обширными комментариями). Когда они появятся на свет? Нельзя ли разместить электронный вариант на сайте?»
— Если бы каждый спрашивающий присылал издателю по 100 долларов, то, может быть, его бы уже напечатали. Это, конечно, шутка, но в каждой шутке есть доля правды, поскольку, помимо всего прочего, издание, к примеру, 6-томного «Сахиха» Муслима стоит немалых денег. Что касается электронной версии, то она не может просто так появиться. Многие пользователи привыкли скачивать что попало. Есть книги хороших авторов, хороших переводчиков, в хорошем качестве. Но электронная версия также должна соответствовать высокому уровню печатного издания: её следует весьма тщательно проверить. Чтобы сделать электронную версию книги, издательство должно подготовить печатную версию и только потом делать из неё электронную. Это тоже отнимает немало сил, времени и денег. А когда всё это будет сделано, лучше спросить издателя.

— Мади спрашивает: “Какие переводы готовятся в ближайшее время?”
— Не хочу подробно говорить о своих планах, чтобы не сглазить, поэтому отвечу кратко: сейчас осуществляется переработка «Краткого изложения Сахиха аль-Бухари» (Мухтасар). Я очень надеюсь, что Аллах облегчит мне работу над новым изданием, и это займет не слишком много времени. Ин шаа-Ллах, после этого хочу заняться переводом полного «Сахиха» аль-Бухари. Таким образом, сейчас главная задача состоит в завершении работы над краткой и полной версиями «Сахиха» аль-Бухари, что же касается Муслима, то обе версии уже готовы.

— В продолжение темы “Сахихов”. Наш читатель Али спрашивает: “Нет ли в планах перевод комментария Ибн Хаджара к “Сахиху” Бухари?
— Мне часто задают этот вопрос. Это продолжение того, о чем мы уже говорили: желания много, а времени мало. Давайте будем реально оценивать наши возможности. Вот сейчас я смотрю на 14-томное арабское издание «Фатх аль-Бари». На русском языке это будет 35-40 томов. Даже если перевести весь комментарий на русский язык, кто возьмётся за такую публикацию? При переводе полного «Сахиха» аль-Бухари, буду, ин шаа Ллах, использовать в том числе и «Фатх аль-Бари», но перевести полностью этот выдающийся труд не получится. Пусть читатели (не все, конечно) ставят себе цель выучить арабский язык, обучить ему своих детей, чтобы получать религиозные знания и читать в оригинале. Кроме того, в этом комментарии есть масса вещей, касающихся, например, тонкостей иснадов, которые могут представлять интерес для знатоков хадисов, но не для обычных читателей.

— Кстати, об обычных читателях. Задам вам оставшиеся вопросы, которые мы от них получили. Бурхан задаёт вам вопрос, которым, наверное, задавались и многие другие люди: «Чем обычные читатели могут помочь вам в вашем деле?»
— Прежде всего обращением с мольбами к Аллаху за нас. Кто может и хочет оказать издательству материальную помощь, пусть поможет и внесёт свой вклад в это благое дело.

— Салим спрашивает: «Какие книги вы посоветовали бы прочитать в первую очередь?» Видимо, он имеет в виду исламскую литературу.
— Из того, что доступно русскоязычному читателю, наверное, толкования Корана и хадисы с комментариями, ведь это же основа основ. Также рекомендовал бы читать книги по исламской истории.

— Абу Абдуллах спрашивает: «Есть ли у вас какие-либо критерии отбора книг для переводов?»
— Критерий один: чем ближе к основам, тем лучше, чем значительнее книга, тем лучше. Иными словами – это Коран и хадисы. Пока я занимаюсь переводами хадисов. Ин шаа Ллах, может быть, займусь переводами и других важных трудов.

— Хузейфа спрашивает вас как человека, который перевёл очень много книг по исламу: «Была ли такая книга, которую было сложнее всего перевести на русский язык?»
— Я бы ответил так: любая книга трудна для перевода. В прежние времена было больше сил и меньше знаний, а сейчас — наоборот. Сначала было трудно, но и сейчас не легче. Ну, сами посудите, дорогие читатели, сидеть перед компьютером каждый день по 12 часов трудно или нет? Просто сидеть на стуле на протяжении 12 часов — уже трудно, а сидеть перед компьютером и не падать от усталости — ещё труднее (смеётся). При этом у переводчика должно быть творческое вдохновение, он должен быть постоянно в тонусе. Иногда успеваешь перевести много страниц за целый день, а иногда смотришь на свой перевод и думаешь: «Вот здесь не хватает пояснения, это выражение требует корректировки и т. д.».

— А как вы выходите из трудных ситуаций, особенно когда в тексте содержатся редкие слова, сложные устойчивые обороты? К каким источникам вы обращаетесь в первую очередь?
— Лучшим источником я считаю труд выдающегося арабского учёного и лингвиста Ибн аль-Асира «ан-Нихая фи гариб аль-хадис», который считается классикой жанра. Но это вовсе не означает, что, посмотрев в этот словарь, одно слово можно просто заменить на другое. Нет, перевод хадисов очень часто требует либо дополнений по смыслу в квадратных скобках (здесь я опираюсь на комментарии), либо более или менее подробной сноски, поясняющей смысл сказанного. Иначе нельзя.

— Абдуллах, в этой связи я хотел бы поделиться с вами своим наблюдением. У меня сложилось впечатление, что люди, которые сегодня занимаются переводом исламской литературы на любительском уровне, игнорируют толковые словари русского языка. Насколько важна роль таких словарей для переводчика исламской литературы?
— Конечно, это важно. Не понимаю, как вообще можно обойтись без толковых словарей или словарей синонимов? Тем более, повторюсь, что пророк, мир ему и благословение Аллаха, сказал: «…мне была дарована [возможность обращаться к людям с] немногочисленными словами, вмещающими в себя много смысла». Поэтому каждая его мысль, выраженная в немногочисленных словах, должна быть максимально точно передана на русском языке, нужно подобрать ёмкое слово, выражение, не исказив смысл слов посланника Аллаха, мир ему и благословение Аллаха. А это как раз самое трудное. Поэтому важны не только толковые словари арабского языка, но и русского тоже! К сожалению, многие люди вообще перестали читать книги, довольствуясь интернетом. В результате они скоро разучатся грамотно говорить по-русски, а ведь русский язык очень богат. Опять-таки приведу пример из своей переводческой практики. В толковом словаре Даля я, можно сказать, “откопал” слово, которое мне очень понравилось. Корректор попытался доказать мне, что нет такого слова в русском языке, а я объяснил ему, что есть и отправил на консультацию к Далю. Вам интересно, что это за слово? “Удоволен”. Оно прекрасно подходит к переводу одного хадиса, в котором сказано: «Преуспеет тот, кто примет ислам, получит в удел то, чего для него будет достаточно, и будет удоволен Аллахом тем, что Он дарует ему». То есть, если бы я не “открыл” для себя это, пришлось бы переводить хадис, используя два-три лишних слова. Поэтому я рекомендовал бы переводчикам как можно чаще обращаться к толковым словарям Даля или Ожегова. Словарь Ожегова – более современный вариант, а у Даля есть немало слов, которые не знакомы даже образованным людям. Многие реалии прежних времён исчезли, а вместе с ними “умерли” и слова, описывающие эти реалии. Мы не должны увлекаться архаизмами, и, переводя средневековые литературные памятники, употреблять слова “аз есмь”, “паки” или “житие”, но некоторые вышедшие из употребления слова, включённые в словарь Даля, вполне можно использовать и сегодня.

— После ваших слов читатели, думается, лучше представляют себе те трудности, с которыми приходится сталкиваться переводчикам, особенно исламской литературы, ведь на вас лежит огромная ответственность перед Аллахом и обществом. Поэтому поделитесь, пожалуйста, своими ощущениями от законченной работы. Что вы чувствуете, когда завершён перевод очередной книги?
— Я чувствую, что она не закончена: надо ещё поработать над ней и внести поправки (улыбается). Кто-то (не помню, кто) сказал, что нет такой книги, завершив которую, автор (переводчик) не захотел бы внести изменения. Обычно отдыхаю день-другой и снова за работу.

— В этой связи поделитесь, пожалуйста, секретами бодрости духа и творческого долголетия.
— Я здесь выделил бы две составляющие: духовную и физическую. Прежде всего, я занимаюсь своим делом ради Аллаха, стремлюсь принести пользу русскоязычным мусульманам и стараюсь выполнять свою работу честно. Под честностью в данном случае я имею в виду приложение всех возможных усилий для осуществления этого благого дела. Что касается физической составляющей, то я должен постоянно находиться в хорошей форме. По утрам в любую погоду принимаю холодный душ, круглый год ежедневно катаюсь час-полтора на велосипеде.

— Не могу не коснуться наболевшей темы, которая в последнее десятилетие причиняет головную боль не только российским издателям исламской литературы и переводчикам, но и обычным читателям. Речь идёт о пресловутом «списке запрещённой литературы». Сталкивались ли вы с такой ситуацией, когда из-за него издатель был вынужден «вычёркивать» какой-то переводной текст? Дайте, пожалуйста, ваш комментарий сложившейся ситуации.
— Официальной цензуры у нас в стране нет, но, скажем прямо, исламские издательства вынуждены считаться с обстановкой. Бывают случаи, когда опускаем какие-то фразы или абзацы. Есть очевидные вещи, которые присутствуют в христианстве, иудаизме или исламе. Например, приверженцы каждой религии считают, что именно они следуют истине, но когда об этом напишешь, жди запрета изданной книги из Оренбургского суда или откуда-нибудь ещё. Сейчас, например, готовится к печати переработанное издание книги «Радость сердец благочестивых», из которой пришлось кое-что убрать, иначе вся книга могла бы попасть в этот самый список.

— Абдуллах, вы — переводчик исламских книг с 25-летним стажем. Одним из наиболее плодотворных моментов вашей карьеры была работа в саудовском фонде «Ибрахим» в конце 90-х начале 2000-х годов. Если сравнивать тот период и нынешний, когда вам легче работалось? Тогда вы ощущали большую свободу, чем сейчас?
— Начну с того, что “черный список книг” появился только в 2002 году, то есть уже после ликвидации фонда «Ибрахим», и в этом смысле тогда было легче. Хотелось бы, чтобы в обществе осознали, что в исламе нет ни Римского папы, ни патриарха. В исламе после Корана и сунны есть авторитет учёного, причём авторитетных учёных много – их сотни, если не тысячи. У каждого из них могло быть своё мнение, основанное на осмыслении того или иного шариатского текста. Поэтому и было написано столько разных книг, толкований, комментариев. Мы стремимся доносить до таких же простых людей, как мы, шариатское знание, основы основ. Так пусть же нам не мешают делать это, чтобы у людей было правильное, а не искажённое представление об исламе.

— Заниматься переводом исламской литературы — не простое дело. Особенно сейчас, когда у людей стали появляться знания по арабскому языку, Шариату, и т. д. Получаете ли вы замечания от читателей касающиеся перевода и как вы относитесь к критике?
— Я бы не сказал, что замечаний за эти годы было очень много, поскольку чтобы делать замечания, нужно обладать знаниями. Но иногда присылают вполне справедливые замечания, за что я благодарю их авторов и говорю им: «Да воздаст вам Аллах добром», после чего вношу необходимые исправления. Кроме того, переводчик сам получает знания в процессе работы над книгой. Например, лет двадцать тому назад я должен был спрашивать специалиста о каких-то вещах, а сейчас они кажутся мне простыми, и я могу не обращаться за консультацией. Кроме того, раньше не были доступны источники, которыми я пользуюсь ныне, имея возможность найти в интернете практически любую информацию, которая мне необходима для перевода.

— Абдуллах, закончить нашу беседу позвольте ещё одним вопросом от нашего читателя, для которых мы и сделали это интервью. Мансур спрашивает: «Если бы у вас была возможность обратиться к русскому народу, то что бы вы сказали?»
— Я могу обратиться конкретно к Мансуру и пожелать ему счастья и успехов. Что касается обращения к русскому народу, то я не пророк, не президент и не общественный деятель. Это мне не по чину в любом смысле слова. Моим обращением являются мои переводы. Кто интересуется, кто хочет принять ислам – милости просим. Я не считаю себя вправе обращаться к целому народу, я обращаюсь к отдельным людям.

Краткий список переведенной литературы:

1-2. «Сады праведных» ан-Навави (полный + мухтасар),
3. «Радость сердец благочестивых»,
4. «Сахих» аль-Бухари (мухтасар),
5. «аль-Азкар (Поминания Аллаха)» ан-Навави,
6. «40 хадисов» ан-Навави с комментарием Мустафа аль-Буга и Мухйи ад-дина Мисту,
7. «Величие Корана»,
8. «Ханафитский фикх в новом обличье» М. Тахмаза (1–4 тома),
9. «Рассказы о пророках» Ибн Касира,
10. «Сахих аль-азкар»,
11. «Наставление верующим» (краткая редакция книги «Возрождение наук о вере») Абу Хамида аль-Газали,
12. «Сaхих» имама Муслима Краткое изложение, составленное имамом аль-Мунзири,
13. Полный «Сахих» Муслима (пока не издан),
14. «Пособие по терминолоигии хадисов» Махмуд Таххан»,
15. «Достоинства пророка»,
16. «Закят»,
17. «Вино – основа всех зол»,
18. «Объяснение основ веры» Мухаммад Салих аль-Усаймин,
19. «Ответы мусульманских богословов на вызовы современности»,
20. «200 вопросов по вероучению Ислама» Хафиз бин Ахмад аль-Хаками,
21. «История жизни Пророка» Сафи ар-Рахман аль-Мубаракфури,
22. «Личность мусульманина» Мухаммад Али Аль-Хашими,
23. «Крепость мусульманина»,
24. «Уроки веры»,
25. «Уроки молитвы»,
26. «Сестра, жизнь – мгновенье, которое не вернуть»,
27. «Мольбы для обращений к Аллаху»,
28. «Хаджж и умра».

Дамир Хайруддин, для сайта Musulmanin.com
При размещении полного текста беседы или ее части на других ресурсах активная ссылка на сайт musulmanin.com обязательна
Москва, 19 джумада аль-ахира 1435 года от Хиджры (19 апреля 2014)