В этот священный месяц рамадан мы продолжаем публикацию подробной биографии выдающегося ученого нашего времени, мухаддиса, шейха аль-Албани (да помилует его Аллах). Многие сведения, собранные из разных источников, переведены на русский язык впервые. Надеемся, что данные материалы окажутся полезными для наших уважаемых читателей!
Сопротивление призыву шейха
Разумеется, растущая популярность шейха аль-Албани и его поездки с лекциями в другие города Сирии не остались незамеченными его недругами из числа фанатичных сторонников мазхабов, суфиев и приверженцев религиозных нововведений. Чтобы снизить напряжённость и довести истину шейх посещал в Дамаске многих религиозных деятелей, с которыми у него происходили дискуссии по вопросам единобожия, ересей, осознанного следования за учёными и слепой приверженности мазхабам. Будучи не в состоянии опровергнуть аргументы шейха аль-Албани доводами из Корана и Сунны, его враги прибегали к давно проверенным методам: подстрекали против шейха простой народ 1 и писали на него доносы властям 2.
В результате доносов уроки шейха аль-Албани прерывались, а помещение закрывалось властями. Однако занятия возобновлялись при первой возможности. В такие периоды шейх не прерывал свою работу: он погружался в чтение трактатов в библиотеке «аз-Захириййа», составлял каталоги рукописей, проверял достоверность хадисов и составлял научные труды.
Между тем, уважаемые богословы Дамаска, известные своими глубокими знаниями о религии, полностью поддержали исламский призыв шейха аль-Албани, побуждая его к дальнейшей подвижнической деятельности. Среди них особенно отличились такие почтенные ученые Дамаска, как шейх Мухаммад Бахджат аль-Байтар3 , шейх ‘Абд аль-Фаттах и имам Тауфик аль-Барзах.
Заключение шейха в тюрьму
В то время, когда шейх аль-Албани преподавал в Мединском университете (1961-63 гг.), Сирия пережила несколько военных переворотов. Как было отмечено ранее, в 1958 г. Сирия и Египет объединились в одно государство — Объединённую Арабскую Республику (ОАР) с центром в Каире. Однако альянс, поддержанный СССР, просуществовал недолго: недовольные своим положением сирийцы подняли мятеж, который в сентябре 1961 г. вылился в государственный переворот. Египтяне попытались подавить очаг сопротивления, но безуспешно, и Сирия вышла из конфедерации. В марте 1962 г. в Сирии вновь произошёл переворот под руководством той же группы армейских офицеров. А через год (март 1963 г.) в стране произошёл ещё один переворот, открывший трагическую страницу в истории Сирии: к власти пришла Партия арабского социалистического возрождения («Баас»), которую через несколько лет после очередного переворота возглавит Хафез аль-Асад.
По возвращении из Медины в 1963 г. шейх аль-Албани передал свою часовую лавку одному из братьев и полностью сосредоточился на работе в библиотеке. В это же время резко обострились отношения между Сирией и Израилем из-за водных ресурсов, контроля над демилитаризованными зонами вдоль линии прекращения огня 1948 года и поддержки Дамаском военизированных группировок палестинцев.
С апреля по май 1967 года произошло учащение боевых столкновений на сирийско-израильской границе. Конфликтующие стороны готовились к очередной войне, в приграничных арабских странах и Израиле проводилась мобилизация и происходила концентрация войск.
На этом фоне руководство Сирии решило избавиться от оппонентов: в тюрьму были брошены не только оппозиционеры, но и нелояльные баасистам религиозные деятели. Среди них оказался и шейх аль-Албани. В мае 1967 г. он в первый раз был заключён в тюрьму 4 . После поражения арабских стран в Шестидневной войне в июне 1967 г. шейх был освобождён вместе с другими политзаключёнными.
Шейх Ибн Баз осознавал опасность, которая грозила шейху аль-Албани и попытался ему помочь. В 1968 г. он пригласил своего близкого друга на должность декана факультета Шариата в Мекке. Однако недруги шейха аль-Албани, которые изгнали его из Мединского университета пятью годами ранее, воспротивились этому назначению. Опасения шейха Ибн База оправдались: в 1969 г. шейх аль-Албани был снова арестован сирийскими властями и брошен в тюрьму, где провёл около восьми месяцев 5.
Находясь в тюрьме Эль-Хасаки шейх аль-Албани вел дискуссии с заключёнными и призывал их к Корану и Сунне. Благодаря усилиям шейха в тюрьме стали проводиться коллективные и пятничные молитвы. Кроме того, в тюрьме он работал над проверкой сокращённого варианта «Сахиха» Муслима, составленного имамом аль-Мунзири, и примечаниями к нему. Эта работа заключалась в том, что шейх сверил все хадисы «Краткого изложения» аль-Мунзири с оригиналом «Сахиха» Муслима, пронумеровал хадисы и прокомментировал встречающиеся в них трудные и редкоупотребительные слова 6.
После выхода из тюрьмы шейх аль-Албани оказался под домашним арестом: ему было запрещено давать уроки и выезжать за пределы Дамаска. Поэтому он полностью сосредоточился на научных исследованиях 7.
Между тем, в ноябре 1970 г. в Сирии произошёл очередной переворот 8 . Власть захватил Хафез Асад, который будет править страной последующие 30 лет.
По причине того, что Конституция Сирии предполагала, что только мусульманин мог стать президентом государства, и в стремлении укрепить свою власть среди суннитов, составлявших большинство населения страны, в начале своего правления Асад выдавал себя за правоверного мусульманина. Он посещал молитвы в суннитских мечетях, совершил хадж, прибегал в речах к религиозной терминологии и даже назначил на важные государственные посты суннитов. Более того, на формальную должность главы государства он назначил влиятельного суннитского проповедника Ахмада аль-Хатиба. В результате, алавитскому диктатору удалось заручиться поддержкой суннитских религиозных деятелей, в том числе Верховного муфтия Дамаска. Однако спецслужбы и органы государственной безопасности Асад превратил в оплот алавитов, составивших фундамент режима.
Относительная либерализация религиозной жизни Сирии первой половины 70-х годов сказалась на судьбе шейха аль-Албани. Он был освобождён из-под домашнего ареста и ему было дозволено выезжать за рубеж. Начался новый этап в жизни шейха, когда мусульмане европейских и арабских стран получили возможность не только читать его книги, но и присутствовать на его уроках.
1 Характерным является следующий эпизод, рассказанный самим шейхом годы спустя: «Однажды мой друг, коллега по учёбе, спросил меня об одном хадисе, в котором говорилось об определённой награде за пост. Я разъяснил ему, что данный хадис является слабым. Он же услышал тот хадис от одного из имамов во время пятничной проповеди, который ссылался на него в качестве шариатского доказательства, стоя на минбаре. Поэтому мой друг не смог удержаться, пошёл к этому шейху и разъяснил ему слабость данного хадиса, указав на источник, где он может это проверить. В результате, во время следующей пятничной проповеди этот имам подверг нападкам путь праведных предшественников и обвинил тех, кто следует по их стопам, “в ваххабизме и подстрекательстве”, после чего призвал присутствующих “сторониться общения с такими людьми и удерживать своих детей от их призыва”. Эта проповедь вызвала неоднозначную реакцию среди людей, в результате чего они разделились и в мечети воцарился хаос и беспорядок». [Исам Хади. Мухаддис аль-аср].
2 Абу Муавия Мазин аль-Бейрути обнаружил в рукописях шейха, хранящихся в библиотеке Исламского университета Медины, следующую запись, сделанную шейхом аль-Албани: «Утром в понедельник 12 джумада I 1378 г. от Хиджры (24 ноября 1958 — прим. Д.Х.) меня вызвали на допрос в полицию, где спрашивали о моём вероубеждении и о том, к чему я призываю. Дело в том, что на меня написали донос, который подписали десять человек. К заявлению прилагалась сопроводительная записка [верховного] муфтия Абу Йусра. Мой допрос продолжался даже спустя полчаса после окончания рабочего дня. Затем меня отпустили, взяв расписку о том, что я вернусь во вторник утром в прокуратуру для оглашения вердикта! Я пришёл к ним в оговорённый срок и подарил одному из них свою книгу «Тахзир ас-саджид» («Предостережение поклоняющемуся»). Похоже, что тот человек разобрался, что против меня был составлен ложный донос. Он был полон измышлений. В том числе в нём говорилось, что я якобы сказал будто пророк Мухаммад, да благословит его Аллах и приветствует, обычный человек, и что всякий по мере своих возможностей может превзойти его! Меня вызвали к начальнику политического сыска жандармерии. Он задал мне несколько вопросов, на которые я подробно ответил, после чего он сказал: «Ладно, иди с миром!»
3 Мухаммад Бахджат аль-Байтар (1311-1396/1894-1975) – мухаддис Шама, историк, филолог и литературовед. Родился в Дамаске. Преподавал в Заповедной мечети Мекки на протяжении ряда лет. По возвращении в Сирию ему было разрешено преподавать только хадисы и толкование Корана, но не вероубеждение. Оставил после себя ряд трудов, главным из которых считается «Хильят аль-башар фи тарих аль-карн ас-салис ‘ашар = Украшение человечества относительно истории XIII века (от Хиджры)». Шейх аль-Байтар был обладателем иджазы, цепочка передатчиков которой доходила до имама Ахмада. Впоследствии шейх аль-Байтар, как и упомянутый ранее шейх Мухаммад Рагиб ат-Таббах (1293-1370/1876-1950), дал шейху аль-Албани иджазу на передачу хадисов.
4 Примечательно, что шейха аль-Албани посадили в ту же тюрьму, где за 650 лет до него находился в заключении шейх аль-Ислам Ибн Таймийя. Речь идёт о Цитадели Дамаска. Эта средневековая крепость, построенная в эпоху Айюбидов, до 1986 г. использовалась в качестве казармы и тюрьмы. Отвечая на вопрос о своём заключении в эту тюрьму, шейх аль-Албани сказал, что «это случилось после того, как иудейские самолёты нанесли удар по Дамаску» [Мухаммад Байуми. Аль-имам аль-Албани]. Скорее всего, речь идёт о столкновении в начале апреля 1967 г. ВВС Израиля и Сирии, в ходе которого было сбито шесть сирийских МИГов, из них два над Дамаском. Размышляя о причине своего первого заключения в тюрьму, шейх аль-Албани сказал: «Государство, похоже, опасалось, что шейхи начнут революцию, и поэтому в качестве превентивной меры власти арестовали всех шейхов!» Далее, смеясь, он добавил: «Уж не знаю, с чего они приняли меня за шейха в то время?!» [Мухаммад Байуми. Аль-имам аль-Албани].
5 Любопытные подробности своего второго пребывания в тюрьме поведал сам шейх аль-Албани годы спустя: «Во второй раз это случилось тогда, когда служба внутренней безопасности вызвала меня на допрос и спросила: «Что ты думаешь о сегодняшних правителях?» Я ответил: «Я не знаю их». Тогда они спросили: «Что ты думаешь о государственном устройстве? Ты поддерживаешь его?» Я ответил: «Нет» Они спросили: «Почему?» Я ответил: «Потому что оно против ислама». После допроса они посадили меня в машину и перевозили с места на место, после чего оставили меня в штаб-квартире полиции, дабы перевести меня в неведомое мне место. В это время мимо меня проходил один из моих земляков-албанцев и спросил, почему я оказался в таком месте? Я ему обо всё рассказал, и он ушёл. Оказывается, он пошёл спросить куда меня переведут, после чего вернулся и сказал: «Они решили перевезти тебя в Эль-Хасаку», т.е. в город на северо-востоке Сирии. Тогда я попросил его пойти к моему сыну в часовую лавку и сказать ему принести мне сумку, в которую следует положить экземпляр «Сахиха» Муслима, точилку для карандашей, карандаш, стирательную резинку и т.д. Он должен был принести мне всё это сюда, а если бы меня здесь не оказалось, то ему следовало отправиться на автовокзал, откуда машины отправлялись в Алеппо. Тот человек пошёл к моему сыну, который быстро собрал всё, что я попросил. Он успел застать меня на автовокзале как раз в то время, когда машина ехала задним ходом, чтобы отправиться в путь. Сын подскочил ко мне, сказал «Ас-салям алейкум», обнял меня и мы попрощались, после чего машина сначала отправилась в Алеппо, а оттуда — в Эль-Хасаку. В Эль-Хасаке была новая, очень просторная и высокая тюрьма. Меня привели в очень длинный коридор, где находилась мусульманская молодёжь из партии «Хизб ат-тахрир». Их лидер посещал мои занятия в Алеппо, однако затем он примкнул к «Хизб ат-тахрир». Я сказал про себя: «Нет худа без добра», ибо круглые сутки я вёл дискуссии с этой группой людей. Однако я же привёз с собой припас [т.е. «Сахих» Муслима] и хотел поскорее начать работу. Но я не мог приступить к ней, поскольку в камере, где я находился, лампа висела у самого потолка — а потолки в ней был высокими — и свет в помещении был тусклым. Поэтому я поговорил с нашим сокамерником, который был салафитом, его звали шейх Мустафа. К сожалению, он уже сидел в той тюрьме около двух лет. Однако благодаря столь длительному пребыванию за решёткой у него и у начальника тюрьмы завязались дружеские отношения. Похоже, что у начальника тюрьмы сохранилось что-то от первозданного естества (фитра), хотя он был членом партии «Баас». Он на самом деле откликался на просьбы шейха Мустафы и тех мусульман, помогал им по мере своих возможностей и даже ел вместе с ними. Я тоже участвовал с ними в совместной трапезе. В общем, самое главное, мне нужно было побольше электричества [чтобы читать «Сахих» Муслима]. Тогда шейх Мустафа поговорил с начальником тюрьмы и сказал ему: «Шейх аль-Албани изучает шариатские науки и он хочет позаниматься, поскольку он привёз с собой книги», — на что начальник тюрьмы ответил: «Мы дадим ему то, что он просит, но за его счёт». Я ответил: «Хорошо, пусть он выполнит обещанное, а я всё оплачу». В результате, лампу свесили вниз, и она находилась прямо над моей головой». [Мухаммад Байуми. Аль-имам аль-Албани].
6 Вот как рассказывает об этой работе сам шейх: «Закончив чтение, мне стало ясно, что хафиз аль-Мунзири, да помилует его Аллах, не ограничился сокращением оригинала: он удалил не только иснады и повторяющиеся текстовые части, но и исключил из краткого сборника некоторые хадисы. Когда мне это стало ясно, я пожелал, чтобы при первой представившейся возможности я сам занялся сокращением сборника так, как считал нужным. Благословенному и Всевышнему Аллаху было угодно, чтобы это случилось, когда по Его предопределению я оказался в тюрьме в 1389 году от Хиджры (1969 г.) вместе с исламскими учёными. Наша вина состояла лишь в том, что мы призывали к исламу и обучали людей религии. И я считаю, что месяцы, проведённые в тюрьме, были на пути Великого и Всемогущего Аллаха. И Аллах так предопределил, что в тюрьме у меня не было ничего, кроме любимого сборника «Сахих» имама Муслима, карандаша и стирательной резинки. И там я полностью погрузился в работу, осуществляя своё давнее желание сократить «Сахих» Муслима и улучшить его. Примерно за три месяца я закончил всю работу. Я денно и нощно трудился, не познав ни усталости, ни скуки. В результате то, что враги мусульманской общины замышляли как наказание для нас, обернулось для нас лишь милостью, в тени которой укрылись мусульмане, обучающиеся повсеместно шариатским наукам. Хвала Аллаху, по милости Которого доводятся до конца благие дела!» [Мухаммад аш-Шейбани. Хайят аль-Албани]. Шейх аль-Албани часто повторял слова Йусуфа: «Господи! Тюрьма мне милее того, к чему меня призывают» (сура 12 «Йусуф = Юсуф [Иосиф]», аят 33), [Мухаммад аш-Шейбани. Хайят аль-Албани].
7 Сам шейх нисколько не сожалел о своём домашнем аресте: «Всевышний Аллах облегчил для меня завершение многих научных работ. У меня не было бы возможности уделить им должное время, если бы я продолжал вести прежний образ жизни. Дело в том, что сменявшие друг друга правительства наложили запрет на мои ежемесячные поездки в города Сирии с лекциями, в которых я призывал к Корану и Сунне. Эту меру пресечения, заключающуюся в ограничении свободы передвижения, принято называть «домашним арестом». В эти сменявшие друг друга периоды мне также было запрещено читать многочисленные лекции, подготовка к которым занимала много времени. Всё это освободило меня от многих дел, тем более что мне больше не нужно было встречаться со многоми людьми, что также отнимало огромное количество времени». [Исам Муса Хади. Хаят аль-алляма аль-Албани, рахимаху-Ллах, би-калямихи=Жизнь выдающегося учёного аль-Албани, да помилует его Аллах, написанная его пером].
8 В результате поражения в Шестидневной войне 1967 г. Сирия потеряла Голанские высоты. Это вызвало серьёзный кризис управления страной. Гражданские руководители во главе с Салахом Джадидом обвиняли военных во главе с министром обороны Хафезом Асадом в некомпетентности, на что те отвечали критикой оппонентов. В стране сложилось двоевластие. В феврале 1969 г. конфликт между ними вылился в вооружённые столкновения. В ноябре 1970 г. Асад приказал верным ему войскам окружить здание, где проходил внеочередной национальный съезд партии Баас. Съезд принял решение об отстранении Асада с занимаемого поста, но это уже не имело никакого значения: по приказу Асада ключевые члены правительства Джадида были арестованы.
Добавить комментарий